Последняя запись в дневнике Гиппиуса гласит: «Я стою очень мало. Как мудр и справедлив Бог». Зинаида Николаевна умерла в Париже 9 сентября 1945 года. Эта мудрая и сильная женщина не оставила детей — ни маленьких существ из плоти и крови, ни теплых стихов о любви.
Зинаида Николаевна Гиппиус (1869-1945) — биография, жизнь и творчество поэтессы
Официальная биография Зинаиды Гиппиус способна удивить даже опытного человека множеством интересных фактов и глубоким смыслом ее стихов. Эту талантливую женщину любили и в то же время осуждали за ее непристойные выходки, откровенность и смелость. Еще при жизни Зинаиду включили в число великих поэтов и писателей Серебряного века. Сегодня стихи этого поэта читают как взрослые, так и молодежь, потому что глубокий смысл человеческой жизни скрыт в каждой строчке ее стихотворения.
- Детские годы
- Личная жизнь
- Общественная деятельность
- Самые интересные факты
- Успехи в литературе
- Смерть поэтессы
- Отзывы читателей
Детские годы
Будущий поэт родился 20 ноября 1869 года в Тульской области. Девочка родилась в близкой дворянской семье. Отец Зинаиды был известным в то время адвокатом, услуги которого пользовались большим спросом. В то время в семье было еще три дочери. Всей семье приходилось часто менять место жительства, так как этого требовала очень прибыльная работа Николая Романовича.
В детстве маленькая Зина регулярно меняла школы и готовилась к экзаменам дома с гувернантками. Талантливая девочка написала свои первые стихи в возрасте 7 лет. В то же время Зинаида вела дневник, в котором записывала все свои переживания и мысли.
За свое трудолюбие и ответственные действия великий отец получил в 1880 году желанную должность обер-прокурора, после чего они переехали в Нишин. Однако вскоре здоровье Николая Романовича резко ухудшилось, и через год он умер от туберкулеза. Это событие оказало значительное влияние на семью, так как вдова Николая осталась с четырьмя дочерьми, незамужней младшей сестрой и престарелой бабушкой.
Туберкулёз и переезды
После смерти главы семьи мать решила переехать с семьей в Москву, надеясь улучшить свое материальное положение. Зину, которая уже была взрослой, отправили в местную среднюю школу, но через несколько месяцев у нее диагностировали закрытую форму туберкулеза. Она опасалась за здоровье дочери, поэтому они решили снова переехать, на этот раз в Ялту. Финансовое положение семьи оставалось крайне тяжелым. Важно отметить, что Зинаида Гиппиус на протяжении всей своей жизни интенсивно занималась патологией верхних дыхательных путей.
Брат Анастасии, Александр Степанов, приехал в Крым и взял на себя все финансовые дела семьи. Вскоре он решил переехать в Тбилиси вместе со своей семьей. Чтобы улучшить положение Зинаиды, он снял отличную дачу в Боржоми с просторными комнатами и большими окнами. Но еще одно потрясение ждало будущего поэта Серебряного века. В 1885 году Александр Степанов скоропостижно скончался от менингита. У семьи не было другого выбора, кроме как остаться в Тбилиси.
Личная жизнь
Многие ценители современной поэзии интересуются биографией и творчеством Зинаиды Гиппиус. Но обобщить все важные моменты из жизни этого талантливого человека просто невозможно. В начале 1888 года Зинаида вместе с матерью переехала в Боржоми. Там, в возрасте 18 лет, будущий поэт познакомился с писателем Дмитрием Мережковским. Этот творческий человек отличался от всех остальных поклонников юной красавицы своей мечтательностью и задумчивостью, что поразило Зинаиду.
Постепенно между супругами возникла духовная близость, которая привела их к решению пожениться. Через одиннадцать месяцев после знакомства пара обвенчалась в старой церкви Святого Михаила Архангела. Пара решила переехать в Санкт-Петербург. Зинаида неоднократно фиксировала в своих записях, что после свадьбы она не расставалась с Дмитрием ни на один день в течение всей своей супружеской жизни.
Настоящий расцвет творчества девушка пережила, когда вместе с мужем переехала в Санкт-Петербург. В этом городе для Зинаиды открылось еще много возможностей, ведь она познакомилась с выдающимися поэтами, драматургами, писателями, философами и художниками. Близкие Гиппиус говорили, что общество не всегда понимало, но легко принимало эксцентричную и несколько дерзкую литераторшу.
Поскольку влюбленная пара посвятила себя исключительно творчеству, они договорились, что Зинаида будет писать только свою любимую прозу, а Дмитрий займется поэзией. Но через некоторое время Мережковский первым нарушил устное соглашение, решив написать целый роман о Юлиане Отступнике. Впоследствии Гиппиус поняла, что их брак был основан на родстве с духовным миром и схожести творческих идей.
Отношения между парой оставались чисто платоническими. У обоих периодически возникали короткие параллельные отношения, и в редких случаях возникали ссоры. Тем не менее, Зинаида и Дмитрий оставались очень близки на интеллектуальном уровне.
Детство и юность
Зинаида Николаевна Гиппиус родилась 8 ноября (ХХ в.) 1869 года в городе Бежове (ныне Тульская область) в немецкой дворянской семье русского происхождения (ее мать в то время отказалась от титула баронессы).
С раннего детства Зинаида, не получившая систематического образования, была полна решимости стать уникальной личностью и донести это до каждого. В юном возрасте, например, она потребовала купить живую девочку вместо куклы. И каким-то образом Зинаида Николаевна осуществила это желание, когда выросла.
Зинаида Николаевна однажды написала о себе: «Я с детства ранена смертью и любовью». Ее жестокость стала следствием ее детства: частые переезды, ранняя смерть отца, бедность и фатальная невозможность жить вне семьи (в интернате девочка чуть не умерла от скуки). Обыденность не интересовала ее — девушку привлекали необычные люди, которые часто были старше ее и у которых она могла учиться. Для Гиппиус всегда был актуален моральный и эстетический максимализм — способность дойти до крайности в любом переживании.
Странный брак: единство противоположностей
В 1889 году в Тбилиси, где она находилась на излечении, Гиппиус вышла замуж за 22-летнего, блестяще образованного Дмитрия Мережковского, известного поэта, писателя и переводчика. Девушка сразу же распознала духовную и интеллектуальную близость этого необычного человека, непохожего на всех остальных.
Брак не привел к созданию семьи в обычном смысле: два одаренных человека преодолели ряд охлаждений и нагреваний, несмотря на фатальные различия в характерах, которые связывали их вместе, и остались двумя «одинокими». Какой бы идеальной ни была их «духовная совместимость», Гиппиус писала: «Я влюблена в него, но вижу, что он дурак. Молодожены поселились в Петербурге, который Зинаида Николаевна вскоре научилась шокировать.
Вершительница судеб
Квартира Мережковских стала современным литературным салоном, где происходило своеобразное посвящение молодых поэтов. Даже видная сеть салона признавала авторитет Гиппиус и считала, что именно ей, «Метрум», принадлежат все инициативы сообщества, сформировавшегося вокруг Мережковского. Многие недолюбливали хозяйку, потому что она была высокомерной и нетерпимой и была склонна экспериментировать со своими гостями.
Гиппиус, помимо поэтического таланта, обладала способностью заводить полезные связи. Муж ввел ее в литературные круги Петербурга, где самоуверенная Гиппиус сразу почувствовала себя как рыба в воде. Она быстро вошла в контакт с такими уважаемыми писателями, как А. Н. Майков, Д. В. Григорович, руководитель «Северного вестника» А. Л. Волинский и редактор «Мира Божьего» А. А. Давыдова.
Молодые поэты, которым предстояло пройти сложное испытание личным знакомством с Зинаидой Николаевной, действительно испытывали сильное психологическое давление. Хозяйка предъявляла высокие, неумолимые требования к религиозной литургии красоты и правды, заявляла, что «стихи — это молитвы», и порой сурово и открыто осуждала чужие произведения. В то же время Гиппиус обладал невероятным чутьем на таланты.
Дневник
Теплым днем в начале августа 1927 года две женщины сидели на балюстраде набережной Круазетт в Каннах, безмятежно свесив ноги. Сзади они выглядели ровесниками, хотя одному было 58 лет, а другому 26. Первая выглядела моложе, на ее шее был намотан шелковый шарф, густые рыжие волосы были убраны в корону, а под розовой блузкой виднелась тонкая упругая спина. Оба были поэтами, оба прославились в России, откуда они эмигрировали, и оба, как мы теперь знаем, вошли в историю русской литературы.
Зинаида Гиппиус и Нина Берберова.
Они разговаривали, но, конечно, никто не слышал их разговора. Кроме чаек. Но одна фраза дошла, представьте себе, даже до нас: «Ах, Зинаида Николаевна, — вскричала младшая, — вас уважают за интерес к возвышенному. «При таком понимании моей «формулы» я чуть не упал с парапета, — смеялась позже Гиппиус, — именно Толстой интересовался «возвышенным». Это не то, что я имел в виду. Быть заинтересованным в интересе. Это главное. «
Да, ее интересовал интерес, а «интерес» бывает, как говорит Гиппиус, «всех размеров и ситуаций». И Бог, и дьявол, и поросенок, и любовь, и звезды. Интересны даже водяные пауки в ручье, которыми они с мужем когда-то любовались в Альпах; они так яростно работали своими клешнями, что Мерецковский вдруг закричал: «Зина! Это против течения! Они такие же, как мы с вами! «
«Против течения». Кажется, что это всегда было в их жизни. И такими они стали в Санкт-Петербурге, поселившись в знаменитом доме Мурузи на Литейном, 24. Здесь, однажды вечером в феврале 1892 года, стройная, подтянутая 23-летняя женщина в жакете зажгла на столе парафиновую лампу (она была в форме совы с желтыми глазами) и написала по-французски в блокноте: «Дневник любовных историй.
Большую часть времени Гиппиус вела дневники. Он называл их по цвету обложки: «Синяя книга», «Черная тетрадь», «Серая тетрадь». Она писала о своих переживаниях, о мировой войне, революциях, эмиграции и опубликовала почти все тетради одновременно. Ее мнения спрашивали писатели, аристократы и министры, ее оценка поэзии, прозы и драматургии обсуждалась в столичных салонах и прессе, а такие дела, как основание Религиозно-философского общества, нашли поддержку у публики.
И все же, как ни странно, сегодня невозможно читать ее любовный дневник, который не предназначался для печати («Я сожгу его перед смертью») и который будет опубликован на ее родине только через полвека после ее смерти, без чувства неподдельного волнения. Ведь она, «Зинаида Прекрасная», «обольстительная юность», как называли ее поэты Бреусов и Маковский, а с другой стороны «фея Пана», по Ондоевцевой, или, как очень круто назвал ее Леон Троцкий, «ведьма», размышляла о любви.
Он написал следующее: «Я не верю в злых духов. Я не верю в злых духов. Но я верю в ведьм — я помню Зинаиду Гиппиус. «
Неразличимы: Дмитрий Мережковский и Зинаида Гиппиус.
Муж
Знакомство с будущим мужем произошло, конечно, самым таинственным образом. Зине понравились стихи Нунчона. И вдруг в зачитанном ей до дыр столичном журнале среди ругательств Нунчон встретила имя молодого поэта, друга Нунчон — Мережковского. Имя пришло на ум. А летом, когда она отдыхала с матерью в Боржоми, Мережковский случайно оказался там, путешествуя по Кавказу. Поскольку шел дождь, он не смог войти в гостиницу «Кавалерская» и решил немедленно уехать. Но на почте, где он заказывал лошадей, его узнал молодой почтальон — латыш Якобсон, которого все называли Силас, тоже писавший стихи и уговаривавший Зину выйти за него замуж, говоря ей: «Ты — Шила, и я — Шила; вместе мы можем сдвинуть горы».
Эта Шила уговорила молодого Мережковского остаться, и в тот же вечер он рассказал Зинаиде через подругу-гимназистку, что у него живет буддист из Индии, который ходит в одеяниях и ни с кем не разговаривает. Зинаида рассмеялась в лицо старшекласснику: «Ерунда. Нет ни буддиста, ни рясы, и живет он только с Мережковским. Почему это имя было «выброшено», он никогда не узнает: Интуиция, провидение, мистицизм.
Но ровно через десять дней она каким-то образом самостоятельно решила, что они с Мережковским поженятся.
Она просто говорила радостно, бодро, интересно — об интересных вещах». То, что его смущало: «Он умнее меня. Я это знаю, буду знать и всегда буду с этим мириться.
Из церкви молодожены отправились домой, где их ждал простой завтрак с шампанским, а затем день подошел к концу, как и вчера. «Мы с Дмитрием продолжили читать вчерашнюю книгу в моей комнате, а потом пообедали. Вечером он отправился в гостиницу, а она легла спать, забыв, как она пишет, что замужем. Настолько, что утром она почти ничего не помнила; только мать окликнула ее от двери: «Муж пришел. Вставай!» «Муж?» — пишет она. — Какой сюрприз. Значит, брачной ночи тоже не было? — спросите вы. Не было. Ни свадьбы, ни ночи. Сложность, патология, упрямство, пренебрежение «общим местом» даже в чувственной сфере? Я не знаю. И никто больше не знает! Неповторимый поединок с самим собой, своего рода самоисследование, научный опыт и одновременно эксперимент над самим собой, начался у нее чуть ниже макушки.
Я не знаю, подняться или упасть,
Нет мужества умереть, нет мужества жить.
Бог близок ко мне, но я не могу молиться,
Я хочу любви, но не могу любить.
К солнцу, к солнцу я протягиваю руки,
Я вижу навес из белых облаков.
Мне кажется, я знаю правду.
И для нее одной у меня нет слов.
Она сама читала свои книги.
Капризы
«Славянский базар», дом на Никольской улице в Москве, до сих пор цел, хотя давно уже не существует. Но здесь, в этом уютном отеле, когда-то встретились два светила поэзии, два идеолога модерна, два «обвинителя» русской поэзии — Зинаида Гиппиус и Валерий Брюсов.
Это было в 12 часов солнечного декабрьского дня, вспоминает Брюсов. «Я вхожу и первое, что вижу, — Зинаида Николаевна без одежды. Конечно, я постучала, мне сказали: «Войдите», но зеркало расположено так, что в нем отражается вся спальня». «О, мы не одеты, но садитесь».
В этот визит я также произвел впечатление на Брюсова тем, что носил только белую одежду («моя кожа не выносит никакого другого цвета!»). И тем, что она открыто, без всякого мускуса, признается, что у нее болит живот («не удивляйтесь, так говорят, когда болит живот»). И то, что она поймала солнце на блестящую пряжку своей туфли на гоголевской лекции мужа в Историческом музее, отправив «зайчиков» в головы и носы иерархического президиума.
В общем, она находила общий язык со всеми — такова была ее натура.
На обеде с прелатами церкви она говорила своему соседу-священнику: «Как скучно! Они всегда подают одно и то же. Опять говядина! Мне скучно. Хотелось бы, чтобы хоть раз подали детское жаркое. «Прелат покраснеет, ляпнет что-нибудь и больше никогда не будет сидеть рядом с ней. В другой раз он пригласит знаменитого Горького, поставит свой стул посреди комнаты, направит свой золоченый лорнет на сидящего в углу широкого буревестника и прямо спросит его: «Ну, что вы обо мне думаете?». Горький будет бормотать что-то бессвязное, а Мережковский голосом чревовещателя объяснять: «Зинаиду Николаевну нелегко понять. У моей жены темная душа. У моей жены душа из чугуна». А Зина закинула ногу на ногу, наклонила свое легкое тело к Горькому и, не отнимая от него лордонет, заговорила с мужем светлым, чистым голосом: «Да, душа моя темна. Да, у меня железная душа. ‘ И, искривив свой яркий рот в лукавую улыбку, наслаждаясь неловкостью классика, она ждала ответа.
Но особенно она удивит Брюсова в Москве, обрушившись на Волынского, петербургского критика, искусствоведа и соредактора «Северного вестника». Брюсов записывает в дневнике: «Гиппиус не хочет даже печататься с Волынским под прикрытием. Почему бы и нет? Он не знал, не мог знать, что Волынский совсем недавно был большой любовью Зинаиды, что Мережковский, ее муж, уже известный писатель, даже привел ее к себе проститься, и что этот роман закончился ее полным поражением.
Петербург. 1918.
В мыслях – мужчина, в теле – женщина
Сексуальную дисфункцию вряд ли можно объяснить только истерическими капризами. Автор не отрицает, что чувствует себя бисексуальной: «В моих мыслях, в моих желаниях, в моем сознании я больше мужчина, в моем теле я больше женщина». Зинаида Гиппиус открыто говорила о сексуальной двойственности своего существа.
Как уже упоминалось ранее, в ее единственном, уникально долгом браке с Мережковским, в котором женщина играла «ведущую, мужскую роль», детей не было. Но почему-то никого не удивила эта ситуация.
Три сестры Зинаиды так и не вышли замуж. Я хотел бы обратить внимание читателя именно на этот факт: сексуальное извращение Гиппиус могло быть наследственным.
Есть еще один интересный аспект семейной жизни, который всегда подчеркивала сама Гиппиус: «За все прошедшие годы мы с Мережковским никогда не разлучались. В то же время было несколько любовных романов, которые носили бисексуальный характер. Хорошо известны ее отношения с английской баронессой Элизабет фон Овербек. Гиппиус посвятил несколько стихотворений баронессе и состоял с ее подругой в отношениях, которые современники амфитеатром называли «одновременно чисто профессиональными и откровенно эротическими». Вот вам и тайна «не разлучаться» с мужем.
Гиппиус предпочитала белый цвет всем цветам». Декадентка придерживалась безбрачия, и ее белые одеяния служили символом чистоты….. Хотя фигура Гиппиус олицетворяла греховное обольщение в контексте русской культуры конца века, нельзя обойти вниманием ее парадоксальную сексуальность, которая была отмечена определенным самосознанием, стремящимся к чистоте и духовности андрогинности 1 … Очевидно, ее больше привлекали мужчины, особенно гомосексуалисты» (Matić O., 2001).
Хотя страсть поэта была в целом платонической, она постепенно привела к физическому отдалению и, с точки зрения Мережковского, даже к эмоциональной холодности между ними, что сохранило и укрепило их духовную и интеллектуальную близость с годами.
Финальный аккорд одиночества
Гиппиус тяжело переживала смерть мужа в 1941 году и пыталась выброситься из окна. Потом она успокоилась и заверила себя и остальных, что Дмитрий Сергеевич уехал по делам и скоро вернется. Ее поведение становилось все более странным. Тем не менее, ей удалось создать настоящий литературный памятник Мережковскому — книгу-биографию, полную интересных фактов.
Д. В. Философов, Д. С. Мережковский, З. Н. Гиппиус, В. А. Злобин. Отъезд из Советской России. Конец 1919 — начало 1920 года.
Гиппиус умер в одиночестве, в атмосфере всеобщей антипатии, в нищете, в духе стихотворения, которое он когда-то написал (разумеется, в лице мужчины): Меня душит одна-единственная мысль, я смотрю в непроглядную тьму, и мне никто не нужен, ибо я никому не нужен.
Все точно по Фрейду
В России Гиппиус превзошла свой первоначальный умеренный литературный успех своими экстравагантными приключениями и причудами, которые считали неадекватными даже богемные писатели Санкт-Петербурга.
В Париже ничего не изменилось, вспоминает писательница-эмигрантка Нина Берберова: «Сегодня мы знаем, что она черпала энергию из своих неврозов, что из своих неврозов она создавала стихи, писала дневники, что ее неврозы питали ее мышление, что они делали ее мысли яркими, живыми и острыми не только благодаря их содержанию, на котором они росли и созревали, как на драгоценном удобрении, но и благодаря стилю, в который они были облечены.
Зинаида Гиппиус представила классический пример сублимации — превращения неудовлетворенной сексуальной энергии в творческий процесс. Все прямо по Фрейду!
Почти каждая строчка в воспоминаниях Зинаиды Гиппиус свидетельствует об истерическом расстройстве личности, которое может сопровождаться или не сопровождаться конверсионными симптомами (истерический паралич, судороги, сенсорные нарушения и т.д.). Но мимика, внешний вид, поведение и даже сам образ жизни подтверждают этот диагноз.
Кстати, известно, что пациенты с истерией часто страдают психосексуальной дисфункцией, явно подчеркивая собственную сексуальную привлекательность. Это может включать отсутствие оргазма или бисексуальность.
Возможный диагноз — истерическое расстройство личности с сексуальными отклонениями.
- Безелянский Ю. Н. Вера. Надежда. Любовь… Женские портреты. М. : Радуга, 2001.
- Берберова Н. Н. Курсив мой. Автобиография. М. : Согласие, 1996.
- Гальперина И. Г., Стучинская А. А. Личная жизнь великих. М. : АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2008.
- Гиппиус З. Н. Ласковая кобра. Своя и божья. М.: АСТ, 2015.
- Кон И. С. Лунный свет на заре. Лики и маски однополой любви. М. : Олимп; Фирма «Издательство АСТ», 1998.
- Матич О. Гендерные проблемы в царстве амазонок: образы женщин в русской культуре рубежа веков // Амазонки авангарда / Под ред. Дж. Э. Боулта и М. Дратта. М. : Галарт, 2001. С. 75–93.
- Носик Б. М. Прекрасные незнакомки. Портреты на фоне эпохи. М. : Алгоритм, 2015.
- Парамонов Б. М. МЖ. Мужчины и женщины. М. : АСТ, АСТ Москва, 2010.
- Тыркова-Вильямс А. В. Тени минувшего. Встречи с писателями // Воспоминания о серебряном веке. М. : Республика, 1993. С. 322–342.
- Шувалов А. В. Женская гениальность. Истории болезни. М. : Альпина нон-фикшн, 2012.
